Китайские повара умеют готовить все, что ползает и шевелится – это медицинский факт.
А еще он владеют искусством придавать любой пище вкус совершенно другой еды: курица в китайской кухне может пахнуть свининой – и быть вполне свининой на вкус, свинина легко превращается в рыбу, рыба в телятину, а телятина в совершенно отчетливую курицу. Более того, китайцы умеют готовить ту же курицу так, что она поменяет свой вкус у тебя в тарелке раз пять за то время, что ты с ней общаешься. И это тоже факт.
Отложим эти два факта про запас, как косточки на счетах.
С другой стороны, мировая кулинарная практика не рассматривает в качестве гастрономических объектов всевозможных пингвинов, чаек, олуш, альбатросов, фрегатов, крачек, кайр, гагар, тупиков, топорков, чомг и прочую рыбоядную орнитологию.
Европейцу они пахнут рыбой, и это естественно: при таком постоянном и узком спектре питания у консумента происходит замещение некоторых аминокислот и предельных жирных кислот теплокровных на аминокислоты и непредельные жиры рыб, что противно на вкус и для обоняния (зато сама рыба – ничего, противно рыбой не пахнет; тоже странно).
Но китайцам-то?! Отчего они, обладая такими выдающимися кулинарными талантами, не превращают этих пингвинов и гагу, северную птицу, в курицу, свинину и телятину?
Почему не наладят массовый промысел пингвинов, а то и не организуют целые пингвинячьи фермы – и не решат, наконец, свои продовольственные проблемы?
