Это, конечно, не совсем радикально босиком, как Толстой, но вопросы все-таки есть.
Мыл ли Лев Николаевич ноги по вечерам? Сам мыл или дворовые девушки помогали? Или так и ложился, перекрестившись (точно - перекрестившись?)?
У него ведь тоже - как и у меня - горячая вода в июле отключена была.